| РУБРИКА: | Театр. Гастроли. |
Когда-то, в советские времена, Рига была для театралов такой же
Меккой, как Москва, Ленинград, литовский городок Паневежис. Цены билетов на поезда были
доступны даже студентам, до визового режима было далеко - можно было спокойно рвануть на
субботу-воскресенье в Ригу, где царили блистательные, по-европейски стильные театральные
режиссеры Аркадий Кац и Адольф Шапиро. Потом все кончилось, и начались постперестроечные
скандалы и выяснения, кто - какой национальности и на каком языке ставит свои спектакли.
Театры подзапустели, стильные режиссеры перебрались в Россию, кончились обменные гастроли.
И вот наконец-то: восстановление оси Рига-Москва!
Свой лучший спектакль "Плутни Скапена" по Мольеру Рижский
театр русской драмы показал в первый день гастролей. Самым пафосным, однако, оказался день
последний, когда билетеры и администраторы "Маяковки", где шли спектакли, с
белыми от злости глазами с трудом сдерживали безбилетную толпу, желавшую как угодно
пробиться, просочиться, сесть на пол, лишь бы увидеть мюзикл Раймонда Паулса
"Керри", а за роялем - самого Маэстро, чья музыка, как ни странно, совершенно
не устарела за 23 года со дня ее создания, а свинговать он подолжает на уровне крупнейших
джазовых звезд.
Вообще, сегодняшнее ощущение от Рижского русского - как от
элегантного парфюмерного флакона серии "два в одном". Под одной крышей
проживают две совершенно разные театральные стилистики. Одна - поселившаяся там до прихода
нынешнего главного режиссера. Другая - пришедшая вместе с Геннадием Тростянецким (из
питерского театра "На Литейном"), испоеведующим зрелищность и игровую стихию.
Именно этим, буквально с первых же секунд, ошеломляют его "Плутни Скапена".
Почти полное отсутствие статики (движется даже выгородка в виде картинной рамы,
периодически превращая очередную мизансцену в старинную гравюру - сценогафия Алексадра
Орлова). Синхронизация движений, жестов, разводок доведена до филигранности. Актеры - все
будто только что из гимнастического зала или балетной студии (особенно хороши Игорь
Чернявский - Аргант и Вадим Гроссман - Октав). Тексты Хармса, стихи Пушкина и Превера,
диалоги Шекспира вписываются в пьесу так, как будто сам Мольер хотел этого. Живой оркестр
играет джаз и Верди. Спектакль сверкает и пенится, как хорошее шампанское. И в центре всего
этого - Скапен: артист Яков Рафальсон, абсолютная звезда. С его актерской техникой можно
быть и рыжим клоуном и героем-любовником... А можно играть и фрейдистские драмы, что он и
делает в спектакле "Пляска смерти" по Августу Стриндбергу. Вместе с горячо
любимой в России Лилитой Озолиня.
Если в "Скапене" герои теряют все, чтобы получить взамен
главное для них - любовь, то героиня "Керри" отдает брошенные к ее ногам
чувства за успех, сценический успех. Роль, требующая звездных исполнительниц - иначе просто
нет смысла ставить спектакль. Оказывается, в Рижском русском есть две молодые актрисы
уровня, вполне приближенного к Лайзе Минелли или Барбаре Стрейзанд. Обе - красавицы. Марию
Наумову, рассказывают, привел в театр сам Паулс. Вероника Плотникова окончила студию при
театре. Наумовой, впрочем, просто не хватает в спектакле движения, пространства, сольных
партий; она, - сознательно или нет - подчиняет себе партнеров, кордебалет, музыкантов...
Плотникова, наоборот, тонко чувствует партнеров. В результате - два совершенно разных
спектакля, объединенных режиссерской избретательностью Тростянецкого и ностальгическими
воспоминаниями, а у молодых зрителей - узнаванием, как это все начиналось: мюзикл в России,
тогда еще Советском Союзе. Когда не успели доехать до нас убберовские "Кошки" и
видеокассеты с "Исусом Христом", когда до дорогущего "Метро" и
нынешнего "Норд-Оста" было далеко-далеко...
Галина ОБЛЕЗОВА