| РУБРИКА: | Командировка по письму |
Хожу по Риге. На улицах обычная, несуетная жизнь, в магазинах вежлвые
продавцы с одинаковым интересом (или без интереса - в зависимости от воспитания)
выслушивают и тех, кто говорит по-латышски, и иных, кто местного языка не знает.
Соответственно отвечают на двух языках. Везде непривычная для нас, москвичей, чистота. И
очень много цветов. Когда на каждом шагу встречаешь людей с букетами, на душе становится
спокойнее.
А чего, собственно, ей, душе, волноваться? Латвия провозгласила себя
независимым суверенным государством, от прежнего союза с СССР отказалась. Ну а раз
суверенное - пускай живет, как ему нравится.
Если бы все было так просто! Полвека (а пожалуй, столетия) общей
судьбы не зачеркнешь, сорок девять процентов русскоязычного населения со счета не сбросишь,
экономические узы, которыми связана Латвия с другими республиками, в один миг не разорвешь.
Вот почему так сложно идет процесс отделения и так много конфликтов возникает не только на
"высоком" уровне, но и внизу, в сферах интересов простого человека.
Вот о чем в первую очередь надо думать...
Таисию Георгиевну Боброву забросила в Прибалтику судьба. Муж, морской
офицер, где только не служил! Почти двадцать лет отбыли на Камчатке, а в 79-м оказались в
Лиепае. Семье военнослужащего не позавидуешь. Частые переезды, неустроенность на новом
месте, сложности с работой для жены.
Наконец-то на исходе третьего года быт семьи Бобровых наладился:
получили квартиру в военном городке, дочь Галина стала студенткой института гражданской
авиации в Риге. Жить бы да радоваться. Но тут грянула беда - муж Таисии Георгиевны внезапно
умирает, и она остается почти без средств, с перспективой мизерной пенсии. Отчасти именно
эта забота - заработать побольше, поставить на ноги дочь - и еще другая - присмотреть за
старенькой матерью, которая живет в Небит-Даге, выполнить дочерний долг - заставили женщину
отправиться в далекий туркменский город. Там нашла работу и пять лет трудилась, пока не
приобрела право на "заслуженный отдых".
За это время у дочери произошла масса событий: еще в институте вышла
замуж, родился Алешка, но семейная жизнь не сложилась - разбежались. Закончила вуз, а
работы по специальности нет - без хорошего знания латышского языка никуда не сунешься. Надо
было помочь дочке, и Таисия Георгиевна отправилась назад, в Лиепаю. Хоть у Галины
двухкомнатная квартира, так просто к ней не пропишешься. Пришлось поменять площадь в
Небит-Даге на комнату в коммуналке.
24 декабря прошлого года Т. Г. Боброва сдала документы на прописку, а
в январе обратилась в горсобес со своими пенсионными делами. И тут ее как обухом по голове:
"Пенсия вам выплачиваться не будет, не положена по закону."
"По
какому закону?
- изумилась Таисия Георгиевна. - Мне ведь уже все назначено."
"По нашему, латышскому, действующему с 1 января этого года,
- последовал
лаконичный ответ.- Ознакомьтесь с ним и все поймете".
Кинулась Таисия Георгиевна в библиотеку, нашла нужные газеты,
принялась изучать закон. И выходило, что действительно права на обеспечение своей старости
"чужим" государством она не имеет, потому что трудилась "на другие
республики",
а на Латвию - всего пять лет (хотя это как сказать: продукция
камчатских рыбаков и в Латвии всегда пользовалась высоким спросом, а изделий из
туркменского хлопка в рижских магазинах и сейчас, при всеобщем бестоварье, куда больше, чем
в небит-дагских или ашхабадских). Лишь по достижении шестидесяти (!) лет светит
пенсионерке с 30-летним стажем социальная пенсия (сейчас ее размер установлен - 70 рублей).
Вот и представьте положение семьи: дочь - без работы, мать - без
пенсии, единственный "кормилец" - четырехлетний Алешка, получающий с отца
алименты. А ведь в Туркмению уехал тоже пенсионер, и там никому в голову не приходит
отказать ему в содержании. Кое-как удалось Таисии Георгиевне устроиться на работу -
принимала в сбербанке коммунальные платежи. Продержалась всего два месяца - уволили, и
снова она иждивенец, только вот чей?
И все-таки ей "повезло", выручило одно обстоятельство:
справка о том, что документы на прописку сдала в декабре прошлого года, то есть стала
жительницей Латвии до вступления в силу нового закона. И потому заместитель министра
социального обеспечения республики И. Бите, к которой были направлены письма Т. Бобровой,
нашла возможным "выплату ей пенсии возобновить со дня ее прекращения".
Хэппи-энд, скажете вы, и о чем тут писать? Да, для Таисии Георгиевны
конец оказался счастливым в отличие от многих других, кто, не ведая о новых законах
Латвийской республики, стал ее жителем после 31 декабря 1990 года.
Пенсионерка М. из Ставрополя тоже поменяла свое жилье на Латвию.
Приехала вдвоем с сыном, а в Россию отправились "сменщики" - пожилые супруги. У
них-то с пенсией нет проблем, а гражданка М. (впрочем, по законам Латвийской республики она
даже и не гражданка) ни копейки не получает.
- Что ж тут странного?
- парирует мой вопрос помощник Председателя
Верховного Совета Латвии Л. А. Тутан. - Мы - самостоятельное государство, у нас свои
законы и свой бюджет.
А министр соцобеспечения Латвии У. К. Гундерс объясняет:
- Население республики старое, каждый четвертый - пенсионер. Тем не
менее наш закон о пенсионном обеспечении по целому ряду позиций более "щедрый",
чем союзное законодательство. Не отрицаю, возможно, он не лишен ошибок. Но продиктован
закон и политическими и экономическими соображениями, и некоторые ограничения,
предусмотренные в нем, объективно неизбежны.
- Однако другие республики - те же Россия и Туркмения, да и Эстония, как
и вы, принявшая свой закон,-
напоминаю я,- не лишают пенсий тех граждан, которые
переезжают к ним из Латвии, иных регионов страны. Ведь процесс миграции сейчас идет очень
интенсивно, и отнюдь не в сторону Прибалтики.
- В наших планах,-
поясняет Улдес Карлович,- заключить
межреспубликанские договоры, в которых будут оговорены условия выплаты пенсий в случаях,
подобных тому, который мы обсуждаем.
- Выходит, пока телега - впереди лошади?
Вопрос повисает в воздухе...
Да, многое сейчас перепуталось, переиначилось. Что греха таить,
коренное население, латыши, "пришельцев" давно уже не любит. Винят их в том, что,
мол, нанесли ущерб национальной культуре, языку, что повернули экономику в сторону
индустриализации, хотя для Латвии более перспективно аграрное направление. И много других
грехов приписыают "мигрантам".
Ошибки прежних лет, перекосы в национальной политике никем и не
отрицаются. Только при чем тут рядовой инженер, направленный по распределению на
предприятие в Латвию, или рабочий, которого тридцать - сорок лет назад зазвали сюда
восстанавливать разрушенное войной хозяйство, или, наконец, военнослужащий, выполняющий
свой военный долг там, где ему приказано?
Кто-то в республике настойчиво внедряет в сознание коренных жителей
лозунг "Латвия - для латышей". Можно ли представить, чтобы подобный лозунг звучал
в цивилизованной стране? Например, "Франция - для французов", "Италия - для
итальянцев"? Здесь понимают, что народ Франции - это не только французы, но и тысячи
граждан других национальностей, для которых эта страна стала родиной. И в Латвии многие
семьи русских, представителей других национальностей живут не одно десятилетие, пустили
глубокие корни, сами стали "коренным населением". Презрительное
"мигранты" к ним никак не подходит.
Парируя эти аргументы, латыши, в свою очередь, задают вопрос: почему
же иные из них до сих пор не овладели в совершенстве латышским языком? Вопрос, как
говорится, не в бровь, а в глаз. Но и ответ неоднозначен. Латвия, как и Эстония, и Литва,
всегда занимала в Союзе особое положение. Располагая курортным побережьем, она привлекала
миллионы отдыхающих, туристов со всех концов страны. Да и без этого русский язык стал
языком межнационального и даже международного общения. И сами латыши волей обстоятельств
заговорили на нем, ибо как же обойтись без общего для всех языка на рынке, в магазине, на
почте, в санатории и т. д.? К этому нужно добавить интенсивные экономические и культурные
связи со всеми регионами Советского Союза.
Многие из русскоязычных жителей сейчас готовы изучать латышский, но
плохо с учебниками, не хватает квалифицированных преподавателей, владеющих двумя языками,
платные курсы очень дороги и т. д.
Как свидетельствуют факты, многие деятели в Прибалтике и не хотят,
чтобы русские знали местный язык. Как заявил редактор одной эстонской газеты, выходящей на
английском языке, он против того, чтобы государство поощряло русских к изучению эстонского
языка, ибо это нарушит "чистоту языка". И в то же время он дал понять, что знание
эстонского языка будет обязательным условием для работы в государственных учреждениях.
Нетрудно вывести логическое заключение: русские в первую очередь вольются в армию
безработных и вынуждены будут уезжать из республики. Впрочем, и сейчас уже доски объявлений
заполнены предложениями об обмене на Россию.
Не так давно в Латвии принят Закон об образовании. Он
предусматривает, что уже со второго курса обучение в вузах будет вестись на латышском
языке. Значит, путь к высшему образованию для многих юношей и девушек окажется закрытым:
ведь для успешной учебы нужно совершенное знание латышского языка, а для этого требуется
время.
В те дни, когда я находилась в командировке, Верховный Совет Латвии
обсуждал закон об отмене действия на территории республики Конституции СССР и Латвийской
ССР. Народный депутат Латвии А. В. Сафонов делился со мной впечатлениями об этом
событии.
До принятия нового закона Латвии еще далеко. Пока же населению
республики предлагают жить по так называемой Конституции переходного периода, согласно
которой чуть ли не половина жителей будет иметь статус не "гражданин",
"лицо". Многие могут оказаться без права на труд, на образование, на социальное
обеспечение в старости.
Тридцать три года назад я впервые побывала в Латвии. До сих пор не
забыла впечатлений от той поездки: словно за границу съездила. Потрясающая чистота,
изумительно вежливые, предупредительные продавцы, безупречный сервис в кафе, ресторанах и
даже столовых, высокое качество товаров и продуктов - все это разительно отличалось от
того, что было в России. И я понимаю латышей, которые хорошо помнят те времена и все
надежды на национальное возрождение связывают с независимостью своей республики. Не
понимаю другого: как можно ненависть к системе, искалечившей всю нашу страну, нанесшей
ущерб всем народам, переносить на граждан иных кровей, населяющих республику?
Мне встречалось много латышей, которые хорошо понимают, сколь
губителен микроб национализма. Они тоже за самостоятельную Латвию, за возрождение и расцвет
своей республики, но против достижения "счастливого будущего" ценой горя и
несчастья других людей.
Есть у латышей чудесный праздник "Лиго" - Иванов день. В
самую светлую, почти белую ночь юноши и девушки бродят по лесу в поисках цветущего
папоротника. По древнему поверью, то, кто найдет его, обретет счастье, научится понимать
язык птиц, зверей, цветов. Веселый, добрый обычай. Его охотно переняли живущие в республике
русские, украинцы, армяне, белорусы. В ночь Ивана Купалы они тоже ищут свое счастье. Для
всех оно одинаково - мир, благополучие, достаток, здоровье, красота, доброта. И пусть
каждый найдет свой цветок, научится не только умом, но и сердцем понимать другого - не
важно, на каком языке он говорит.
P.S. В командировке я была в июле. Потом
произошли события 19-21 августа. Они повлекли за собой много перемен. Поставили и новые
проблемы. Одним из знаменательных фактов стало признание независимости прибалтийских
республик правительством РСФСР. Что ж, жизнь ускорила процессы становления суверенных
Эстонии, Латвии, Литвы.
Политики сейчас извлекают уроки из происходящего. Надеемся, что они
будут положительными и для всех народов, населяющих Прибалтику.
Нина Федорова
Лиепая - Рига.